ttdz_000_429 Zykov Mikhail Змея решила
позавтракать своим хвостом … ФК
Диалектика
Бой с тенью: к чему
приведет давление на неофициальную экономику
Нынешний кризис охватывает не только официальную,
но и теневую экономику — происходит ее централизация,
«серые» доходы падают. Чем опасны снос «самостроя» и борьба
с «обналичкой» для развития страны?
Сиамские близнецы
Теневая экономика играет
в России, как и во многих странах мира, противоречивую роль.
С одной стороны, это территория, где не работают официальные закон
и порядок, и часть деятельности в ней противоречит общественным
интересам и является преступной. Поэтому государство официально борется
с теневой экономикой и ставит задачу ее максимально сократить.
С другой стороны, это экономика, часть которой производит вполне реальные
блага и оказывает реальные услуги, без которых российская официальная
экономика пока никак не может обойтись, или которые в ней оказываются
слишком дороги и неконкурентоспособны.
Иначе говоря — теневая
экономика во многом функциональна и смягчает шоки и кризисы.
Например, в кризис сокращается занятость на крупных предприятиях,
и люди находят себе занятие, переходя в категорию самозанятых
в самых разных сферах: становясь «челноками», торговцами, оказывая услуги
(ремонт автомобиля, няни и т.
п. ), работая за наличные и не платя налоги. Оставляя
в стороне моральные и правовые проблемы, можно сказать,
что такая ситуация позволяет многим людям и их семьям держаться
на плаву, позволяет избежать безработицы и нищеты.
Во многих странах
(и в России в том числе) государство терпит теневую экономику
как меньшее зло. Более того, в России многие госчиновники и силовики
активно ее используют, получая теневые доходы. И все это встроено
в существующую экономическую систему и фактически является
ее частью. Существует множество обязательств и договоренностей
«на стыке света и тени», когда для нормальной работы официальные
организации должны частично что-то делать
«в тени» (например, оказывать социальные услуги, платить «неформальный
налог» на местные праздники, оформлять на работу родственников
региональных руководителей, возить их на отдых и т. п. ),
а часть теневого производства происходит на тех же самых
мощностях, что выпускается официальная продукция. Не говоря уже
о зарплате в конвертах, которуюпо-прежнему получает часть работников
в официальной экономике. В общем, дело не только
в масштабах (а оценки теневой экономики в России колеблются
от менее 20%, по данным Росстата, до 40%, по данным
Всемирного банка); в нынешней экономической системе теневая
и официальная экономика — как сиамские близнецы, тесно живущие
в симбиозе друг с другом.
Вне сомнения эта ситуация
имеет много минусов. Например, обычно в сложившейся теневой экономике есть
свой «закон и порядок», который в России называется «понятия»
(возникла своего рода «теневая Россия», по выражению Льва Тимофеева
и Игоря Клямкина). И обеспечивают этот порядок бандиты. Как
показывает множество исследований (Вадима Волкова, Юрия Латова и др.),
в России бандиты могут постепенно вытесняться силовиками, которые сами или
вместе с бандитами начинают играть роль основного регулятора теневой
экономики. И тогда «понятия» постепенно распространяются за ее
пределы и подменяют закон и порядок во всем обществе.
Новая фаза
Начиная с 1990-х годов
теневая экономика позволяла смягчать кризисы и приводила к тому,
что вопреки ухудшению официальных макроэкономических показателей,
большинство семейных холодильников если и пустели, то далеко
не так сильно, как могли бы. Иная ситуация стала складываться
в 2015 году. Причина этому — жесточайший политический кризис,
помноженный на тяжелый экономический спад. Конфронтация с Западом
и санкции/контр-санкции, разрастающийся конфликт с Турцией, падение
цен на нефть, рост расходов на силовые ведомства с сокращением
социальных расходов, военные конфликты в Украине и Сирии,
произошедшие один за другим, наложились и одновременно усилили друг
друга. Это само по себе ухудшило условия не только
для официальной, но и для теневой экономики.
В теневой
экономике, по-видимому, стали видеть источник ресурсов, изъяв
которые можно как-то выправить
ухудшающееся положение в целом. Государство усилило борьбу с ней,
причем действовало не только формальными мерами, такими как борьба
с «обналичкой», но и неформальными, увеличив силовое давление
на бизнес. Так, Следственный Комитет получил право заводить уголовные дела
по налоговым преступлениям без участия налоговых органов, число
зарегистрированных экономических преступлений
за 2015 г. выросло, а число арестованных
по экономическим статьям бизнесменов также возросло — с 3424
в 2013 г. до 5183 за семь месяцев 2015 г., число осужденных бизнесменов увеличилось с 5648
до 5804.
Недавно ЦБ отчитался,
что процент за незаконное обналичивание поднялся с 2−3%
до 15%. Этому можно было бы только порадоваться, если ожидать,
что в результате спрос на наличные деньги, которые деловой
человек может тратить без бюрократического контроля, резко упадет,
а само обналичивание отомрет как отживший свое экономический институт.
Однако само по себе заявление, что процент поднялся до 15,
говорит о том, что институт и не думает отмирать. Наоборот,
это значит, что такая деятельность стала еще более прибыльной. Видимо,
произошла концентрация и монополизация этого рынка.
В теневой же
экономике цена перевода «белых», контролируемых государством денег,
в «серые», неконтролируемые, является важнейшим показателем делового
климата. Чем этот процент ниже, тем, при прочих равных условиях,
деловой климат лучше. А значит и выше доходы, которые обеспечивает
эта экономика ее участникам. И наоборот. Резкий рост платы
за «обналичку» означает, что условия деятельности для всех
участников теневой экономики существенно ухудшились, а доходы упали.
Другой яркой реакцией
на кризис, в том числе в теневой экономике, стала знаменитая
«ночь длинных ковшей» в Москве, когда в одночасье был физически
разрушен бизнес большого числа независимых (от нынешних властей)
предпринимателей и было прямо заявлено, что никакие «бумажки»
о собственности им теперь не помогут. Это освободило огромное
и очень ценное экономическое пространство, на котором теперь,
используя бюджетные деньги, «специально уполномоченные на то лица»
могут много чего построить со всеми неформальными дополнениями в виде
подрядов «своим» фирмам, «откатов»и т. п.
Эта ситуация сильно
напугала бизнес, причем, не только малый и средний, но уже
и крупный. Выражением этого явилась встреча президента РФ Владимира
Путина с президентом РСПП Александром Шохиным, в результате которой
было решено создать специальный согласительный механизм на высшем уровне
(администрации президента) для разрешения самых серьезных конфликтов,
вызванных этой новой политикой российской власти. Туда будут входить
представители деловых ассоциаций и руководители ведущих силовых ведомств
(за исключением вооруженных сил).
Можно ожидать,
что подобные комиссии скоро возникнут и в регионах
при губернаторах и мэрах, так как вся эта история не является
исключительно столичной, но носит системный характер. Эти комиссии могут
стать инструментом разрешения некоторых конкретных конфликтов между
государством и бизнесом, а также между отдельными влиятельными бизнес-группами, однако
с точки зрения перспектив развития страны они сыграют скорее отрицательную
роль, так как приведут к уменьшению роли закона и суда, которые
и так занимают достаточно скромное место в российской деловой жизни.
Опасные последствия
Из всего происшедшего,
на мой взгляд, вытекают следующие выводы. Прежде всего, происходит
дальнейшая деформализация отношений власть — общество (в т.ч.
бизнес), которые начинают переходить в фазу силовой экспроприации,
когда уже никакие «бумажки о собственности» никого не защитят.
При этом власть
не обязательно будет, например, регулярно сносить «самострой»;
ей достаточно сделать это один раз, а потом использовать как
постоянно действующую угрозу, которую можно будет реализовывать по мере
надобности. Суды постепенно станут играть откровенно декоративную роль,
а главными станут неформальные механизмы разрешения конфликтов, которые
будут функционировать при органах власти разных уровней.
И эта ситуация
угрожает отнюдь не только малому и среднему бизнесу. Как показывает
«дело Каменщика», владельца аэропорта «Домодедово», она также касается
и бизнеса крупного, которому в отличие от прежних
времен уже не помогут неформальные индивидуальные договоренности
с властью.
В отличие
от прошлых кризисов, нынешний охватывает и теневую экономику, происходит
ее централизация, а доходы в ней падают. Она перестает играть
роль амортизатора кризиса, что может привести только к его
углублению.
Большая теневая
экономика — это, конечно, показатель несовершенства существующей
в России экономической системы, которая, безусловно, требует
реформирования. Однако поспешное и радикальное силовое вмешательство
в эту ситуацию также не решает проблемы, так как может оказаться хуже
самой болезни: ведь официальная экономикапо-прежнему не предоставляет людям
никаких новых альтернатив и не может в условиях кризиса
обеспечить их новыми достойными рабочими местами.
Леонид Косалс, профессор
кафедры экономической социологии ВШЭ. Точка зрения автора может
не совпадать с мнением редакции РБК.
Ссылка: https://news.mail.ru/economics/24987908/
